Мир полон легенд и сказок.. Есть те, что бродят по свету, словно странники, передаваясь из уст в уста, есть такие, что изредка посещают наши сердца, просто оживая на страницах сказаний, и существуют легенды, которые находятся совсем рядом, так, что и не надо отправляться за ними в тридевять земель… Их насвистывает ветер, они пробуждаются солнцем в розовых лучах горного рассвета, а ручей воспевает их вечность в своем журчанье, и вот, они уже радуются тебе своими гостеприимными красками, запахом утреннего ширчая и горячих лепешек… Такая живая легенда Таджикистана – Памир, крыша мира, цветок, непокоренный, разящий своей дикой и гордой красотой. В этот раз наша тропа привела нас на Памир.. Но, оказавшись на обширных памирских плато, коснувшись памирского фольклора, местных сказаний, даже, одолев строптивые вершины его снежных пиков, мы так и не покорили его… Памир – это место, где путник – лишь гость. Если его намерения чисты, то Памир откроет ему свое гордое сердце, он будет раскрываться постепенно, не сразу, но обязательно расстелет ароматный дастархан своих историй и красот. Для идущего с чистыми намерениями это – самая ценная награда. Спасибо Крыше мира, скажет он, возвращаясь домой, улыбаясь

.. биение сердца несет свистящий ветер, заворачиваясь в крохотной по сравнению с горным ущельем воронке человеческого уха… «Я в пути», улыбаюсь я, крича ветру.. Неси меня дальше, я касаюсь тебя, и мое сердце больше не принадлежит мне… Забери его и отдай этим горным вершинам, которые разобьют его в вечности единственного прикосновения…
Безумно чистое синее небо растворяется в рассыпающемся тумане облаков.. Я иду по широкой пустой трассе, ведущей прямо в небо.. Огромные марсианские поля, освобожденные от прикосновения человека, превращают мои обезумевшие от контраста величин и размеров ступни крохотными… На крыльях несущего ветра, я улетаю в голос единственной легенды моего сердца… В пространство, где мой голос отражается лишь эхом, холод и отсутствие привычного уюта обтесывают человека и выбор один – отдать себя или уйти непонятым и не понявшим… Памирское плато, не привыкшее к человеку, отпустит тебя, но если примет, ты будешь лишь гостем, голос которого, однако, где бы ты ни был, будет звучать в одной из тональностей дикого и несущего в неведомый мир ветра…
Мир… многогранность каждой капли рассвета скрывает легкую слезу глаз, означающую радость гостя этого бесчисленного красочного мира… Непривычность красок означает борьбу, непрестанную и нескончаемую борьбу пришельца в суровом мире природы..
Разбитая трасса, соединяющая Душанбе и Хорог нещадно трясла машину. Но это не останавливало нас, и мы радовались, минуя каждый пост ГАИ, все ближе приближаясь к Памирским ущельям. Чем ближе к ГБАО, тем шире и выше становятся горы. Огромные горные хребты окружают вокруг, и, кажется, что становишься совсем крохотным в этом мире. Впрочем, кроме этого чувства и плохой дороги, путь к Хорогу ничем не обременен. 12 часов и мы уже в сердце Памира. Хорог – это маленький и очень уютный зеленый город, где есть всего один светофор. Очень современно одетая молодежь, все хорошо говорят на русском языке, и молодые отлично владеют английским. Отведав гостеприимного Хорога, мы двинулись дальше, по следам Великого шелкового Пути. По дороге встречались развалины караван-сараев, и вот, перевал Койтезек, за которым находятся удивительно красивые озера – небольшое Сасык-куль, что в переводе с кыргызского языка означает «вонючее озеро», Булункуль – «высокое озеро» расположено на высоте 3787 м. и, наконец, по высокогорному плато, как змея, раскидывается огромное Яшылкуль. Местные говорят, что озеро переводится как «зеленное». И действительно, вокруг ни дерева, только ограждающие плато голые скалы, создающие такой контраст, что озеро кажется темно зеленым. Однако настоящее значение Яшылкуль кроится в тюркском «яшил» (молния). Видимо, озеро как-то связано с молнией. На это местные ничего не ответили. Но красота так же сурова как молния – прозрачная высокогорная вода настолько холодна, что замерзший человек ни за что и руки обмыть в нем не пожелает, хотя местные жители расположенного недалеко маленького кишлака «Булункуль» уже привыкли. Не смотря на обитание в этих местах человека, кажется, будто сама природа говорит, что в этих местах нет места человеку, и мы, городские чужаки, уставшие и расшатанные свистящим в ушах ветром, все же поражались безумной красоте этих краев, пытаясь привыкнуть к разреженному воздуху, вызывающего у нас «горнячку». Булункульцы с обветренными и обожженными палящим солнцем лицами с любопытством осматривают редких для этих мест посетителей. Такие лица мы будем встречать практически во всех кишлаках Памира. Солнце здесь светит так, что ультрафиолет беспощадно сжигают кожу, а холодный, ледяной ветер обветривает её и делает грубой, поэтому люди прячут лицо под платок и носят теплую одежду с длинными рукавами даже когда жарко.
Проезжая с Булункулья на Яшилкуль прямо справа от дороги можно увидеть могилы сакских племен. Когда мы спросили местных о могилах, то они ответили, что это «гурхои одамои кадим», то есть, «могилы древних». А булункулец Занчир сказал, что это могилы древних китайцев. Кыргызы считают, что это могилы саков, которые являются предками кыргызов. Однако, история гласит, что саки были европеоидными ираноязычными кочевыми племенами, которые участвовали в этногенезе таджиков.
В целом, на Памире есть много мест, где можно столкнуться со следом древнего человека. Например, за завалом возле озера Яшилкуль, где террасный рельеф местности усеян огромными камнями многомиллионной давности, кое-где встречаются выложенные камнем круги, явно выделяющиеся из окружающих беспорядочных насыпей. Возможно, это захоронения древнего человека, а может, что-то, символизирующее солнце, являвшегося культом в языческих верованиях древних таджиков. Поднимаясь выше, можно встретить простые сложенные из камней языческие фигурки, видимо, символизирующие хранителей этих мест. На тех же тропах можно встретить и выгравированные на камнях надписи на арабском языке.
Озеро Яшилкуль расположено на высоте 3900 м. над уровнем моря. В его водах обитают форель и осман, удивительно, почему в этом месте не налажен рыбный промысел, но останки разваленных сооружений и площадок на берегу говорит о том, что в советское время здесь, видимо, что-то подобное было. Налаженное предприятие бы приносило доход в бюджет, обеспечило местных работой и пропитанием, а экспорт в недалеко расположенные Кыргызстан, Китай и Афганистан принес бы хорошую прибль. Но увы, местные вынуждены продолжать единственное, позволяющее выжить в этих краях занятие предков, скотоводство. Так что убеждаешься, что время над этими местами не властно.
Каждое озеро Памира – это его синие очи, похожие на прекрасные арийские глаза местных жителей. Спускаясь с перевала Лангар на озеро Чапдара (Левая долина), расположенное на высоте 4.100 м., понимаешь, что у этих мест действительно есть глаза, удивительно прекрасные, чистые, глубокие. Чапдара соединяет небо и землю, потому что снежные вершины, практически образующие ее берега, спускаются в синее небесное отражение в озерном зеркале, и кучерявые белоснежные облака касаются еще не растаявшего ледяного острова, плывущего по воде озера. Сердце замирает при виде этой нетронутой красоты. Вода и ветер искусно разрезают скопившийся на берегу лед, так что кажется, что это поделка искусного мастера по резьбе. В этих краях обитает снежный барс, можно встретить следы медведя, волка, рога архаров и горных козлов.
Население Памира очень неоднородно. В пути можно встретить местных кыргызов, которые также как и все памирцы занимаются скотоводством. Практически вся дорога на Памир через реку Пяндж декорирована глиняными домиками афганцев. Ближе к поселку Лангар можно разглядеть снежную панораму афганского Гиндукуша и пакистанских Каракорумов. Что касается туристов, то сюда съезжаются альпинисты со всего мира, да и просто путешественники на джиптурах. Мы встретили туристов со Швейцарии, Израиля, Франции. 
Мы доехали до Лангара. Это, пожалуй, самый отдаленный приграничный кишлак Памира, расположенный в Вакханской долине. В переводе он означает «истгох», то есть, «остановка». Но это таджикское значение, и мало кто знает, что настоящее название этого поселка «Кихн», что значит «холодное место». Вобще, местные названия очень интересны по своему произношению, например, Дирч, Зонг. Даже здешние жители не знают, что означает в переводе то или иное название, лишь отвечая, что это «забони кадима». А забони кадима, то есть, древний язык – это авестийский язык, то есть, ранний и средний согдийский, с которым схож современный памирский. От этого языка произошел поздний согдийский, и, затем, форси.

Когда едешь по Вакханской долине, поражаешься, как, за голыми стенами перевала и так называемых «марсианских пустынь» появляется, словно цветущий оазис, зеленый Лангар, с его цветущими полями и уходящими в небо тополями. Ночи в Лангаре, как и практически везде на Памире, очень прохладные. Надо обязательно иметь с собой теплые вещи – ветровку, теплые носки. Лангарцы очень гостеприимные люди. Мы остановились в хоумстее, которые очень кстати встречаются по дороге. Уставших с изнурительного и пыльного пути нас встретил хозяин дома Муллоев Ёдгор, предоставивший ночлег, долгожданную горячую ванную, ужин и чай с лепешками – все, как полагается в гостеприимном доме. Так мы оказались в настоящем памирском доме. В центре огромной комнаты пять колон, символизирующих пять главных пророков ислама, прежде именовавшиеся святыми зороастризма. По периметру помещения имеются обширные возвышения. На них и проходит домашняя жизнь памирцев: здесь они едят, спят, хлопочут по хозяйству и принимают гостей. В потолке над центром комнаты – единственное окно, заключенное в четыре концентрических квадратных отверстия, символизирующих четыре стихии. 
Памирцы исмаилиты, а исмаилизм – это шиитская ветвь ислама. Памирцы читают намаз 3 раза, признают зятя пророка Мухаммада Хазрати Али, а также прямого потомка Али – Ага Хана, чей портрет обязательно висит в каждом доме на Памире. До ислама таджики, в том числе и памирские, исповедывали «оташпарасти» – то есть, зороастризм. Между прочим, многие заблуждаются, считая доисламские верования таджиков языческими. Зороастризм – первая в мире дуалистическая религия, которая признавала только одного бога – Ахура-Мазду и противодействующую ей силу зла – Ангра-Манью. Культ огня символизировал живое начало, и до сих пор у таджиков сохранилоь уважение к огню, например, не принято плевать в огонь, неуважительно относиться. Конечно, мы, городские жители, имеющие отополение, не так это ощущаем, но оказавшись в суровых условиях Памирского климата, понимаешь, что действительно, огонь – это жизнь, без него невозможны тепло, еда, горячий чай.
В памирском доме есть еще одна святыня – книга. Удивительно, что даже в самых отдаленных кишлаках, памирцы начитанны, отлично говорят по-русски, обучены грамоте.
Вечером, за чашкой чая, мы с любопытством стали расспрашиваь хозяина дома о местных легендах и историях. По пути, от местных, мы много слышали о мифических обитателях Памира – алимасти.
-Кто они, – спросила я, откуда они взялись и чем занимаются? Неужели и вправду вы верите в существование мифических существ? – Ведь, еще в Рушане, один старик поклялся мне хлебом, что его бабушка и дедушка сидели с алимасти за столом и пили чай… Хотя, как мы заметили, о таких вещах тут рассказывают неохотно, но Ёдгор, который был когда-то муаллимом, кое-что нам все-таки поведал.
- Алимасти – это существа, которые жили до нас и будут жить всегда, так говорят. Это существа, чем-то похожие на людей, но ближе к девам и пери.
Наши глаза заметно расширились, и мы снова спросили:
– Здесь есть и девы и пери?
-Да, пари тоже жили тут, среди нас, но когда среди людей стало много нечистот, хароми, помыслы людей стали плохими, все они покинули наши места и ушли.
-Куда они ушли?
-Не знаю, этого никто не знает. Они ушли подальше от людей.
-Как они выглядят?
-Пари похожи на людей, но они необыкновенно красивые. Настолько, что если человек увидит пари, сразу влюбится. Алимасти одевают белую одежду.
- А кто-нибудь видел их?
-Да, их видели многие. Мой отец видел. В наши времена они не появляются, ну очень редко. Примерно на сто пари рождается один мужчина, поэтому часто случалось, что они имели физическую связь с людьми, даже были браки. Вот моя жена – потомок пари. Её прабабушка была пари. 
И тут наше воображение окунулось в сказочные времена и легенды, где люди влюблялись в необыкновенных красавиц, которых встречали в горах или возле рек, озер. Такие истории обычны на Памире, в них не видят ничего сверхъестественного. Если не делать им ничего плохого, они не причинят вреда, – считают местные. Блуждая иногда целыми днями по памирским горам с рюкзаком, мы это чувствовали. Как-будто неведомые силы и глаза следили за нами, и мы шли, ведомые лишь чистыми намерениями. «Иначе тут нельзя, говорил себе голос внутри. Это Памир, и мы тут гости».
Недалеко от Лангара, где-то под пиком Энгельса, есть камень, прямо из которого несколько дней капает сначала кровь, потом молоко, затем масло. Ёдгор рассказал нам историю происхождения этого камня. Когда-то был человек, который общался с пари, – начал он. – Жили они неподалеку, но никто не знал, где. Они разрешали человеку приходить к ним, но запретили кого-либо приводить с собой, даже собаку. И однажды, переходя через речушку, что лежала по дороге к кишлаку пари, он заметил, что у его ног увязался щенок. Как ни пытался он прогнать щенка, все было бесполезным. «Сам отвяжется», решил он, и продолжал путь. Но, подойдя к их кишлаку, он увидел, что щенок продолжает идти рядом. Мужчина не смог прогнать его, но и убивать не стал. Просто решил спрятать под своей рубахой и потом пойти к пари. Пари увидели, что человек пришел один, подошли к нему, но вдруг из-под рубахи раздался щенка. Тогда пари схватили человека, за то что он нарушил запрет. Наказание оказалось суровым. В том месте, где они доили коз и капало молоко, они отрезали ему голову так, что кровь смешалась с молоком. В том месте стоял камень, с которого и по сей день периодически капает то молоко, то кровь, то масло. Мы спрашивали у других памирцев, видели ли они камень и что известно об происхождении камня. Везде нам рассказывали одну и ту же историю. К сожалению, наш маршрут не позволил нам посмотреть на этот камень, хотя местные жители предлагали показать нам его. В существование алмасти, пари и девов верят все местные. Ислам называет этих существ «инсу-чинс», что упоминается также в Коране. Верить ли нам? В сказаниях многих азиатских народов есть упоминание об этих существах, при чем названия схожи. «Алмасты» говорят кыргызы, кавказцы, узбеки. Дев встречается в эпосе «Шахнаме» Фирдавси, про пари написано множество рубаи и газелей. Что это? Забытое прошлое наших предков? Так вот, на Памире оно до сих пор живо. 
Напоившись чаем с легендами, на следующий день мы отправились в мазор, где похоронен Хазрати Шохкамбари Офтоби – человек, который принес на Памир ислам. Словно снегом, усыпана могила тополиным пухом, который лежит и на ветвях арчи 12 века, посаженную самим Офтоби. У входа стоит сооружение вроде танура с несколькими отверстиями. Это – след зороасрийской эпохи. Здесь на праздники делают «худои» – жертвоприношения в Рамазан, на Навруз, в другие праздники. А рога архаров и горных козлов от худои ставят прямо на танур, который очень красиво ими украшен. Прямо напротив мазора расположен удивительный музей памирского дома, вручную сделанный золотыми руками усто, который и следит за домом, а посетителям рассказывает его историю.
Еще одна достопримечательность Лангара – петроглифы – наскальные изображения. Датировка петроглифов неизвестна. Надо подниматься до больших камней в гору около полу часа, где затем открывается большая панорама выгравированных на камне сцен охоты на горных козлов. Есть и абсолютно непонятные изображения, похожие на колеса, символ солнца – свастику, эфемерные изображения магических существ. Конечно, желание современных «мастеров» оставить свой след в истории также дало о себе знать – эти уникальные древние камни уже исцарапаны изображениями машин, имен «Рашид», «Баходур» и другими. Становится обидно, что благодаря безалаберности современных «творцов» под угрозой такой уникальный памятник истории.
Пораженные и разочарованные из-за смекалки современных наскальных «творцов», мы отправились в находящийся еще выше кишлак Дирч. Рельеф местности Дирча тоже удивителен – террасные зеленые поля среди гор, пасущиеся отары, глиняные домики и всего 5 семей.

В Дирче тоже есть свои легенды. Например, небольшое озеро, которое имеет болотистый берег, а в центре в форме круга резко проваливается на большую глубину. Насколько оно глубоко местные не знают. Хотя в кишлаке проблема с водой, в озере никто не купается и легенда гласит, что озеро не имеет дна. Выше Дирча, около часа ходьбы, есть пещера «Тир», что в переводе означает «Дыра». Мы поднялись наверх и увидели сложенное камнями большое городище, имеющее явные признаки некогда обитания здесь человека. Городище чем-то напоминает крепость, чем-то природный завал. Под камнями оно все испещерено, собственно, от этого и название «Тир». Как рассказал нам местный житель Аёмбек Азизбеков, здесь прятались басмачи, которые потом бежали в Афганистан. Тяжелые каменные плиты кем-то сложены, здесь явна рука человека, но когда и кем они были выложены, нам никто не сказал. Наконец, найдя большой лаз, мы спустились в пещеру. Она оказалась довольно глубокой. Следы сажи, запах сырости и гнили не останавливал исследовательское любопытство. Мы спускались дальше и дальше, заметив на стене пещеры надпись 1937г. Аембек говорит, что здесь неоднократно были советские экспедиции. Одной из их находок был скелет женщины, кормившей грудью младенца. В одном из коридоров пещеры весь пол был усеян костями животных. Видимо, животные были забиты кем-то для пропитания, что прямо указывает на то, что здесь жили люди. Хруст костей под ногами, могильный холод , тусклый свет фонаря и эхо, отражались в динамичном биении наших сердец. За коридором следовали другие, один из которых уходил на второй и третий этажи – в камнях торчали прутья, на которых держались каменные плиты. Фонарь потух, и нам пришлось пойти назад. Какие экспедиции были здесь и что они нашли, мы не знаем. Однако, Аембек говорит, что недалеко от пещеры местные когда-то нашли клад – две древние книги, которые отдали афганскому мулло, и одно стрелковое оружие 17-18 века. Дальнейшая история, рассказанная Аембеком просто поразила. 
- К нам в кишлак, – говорит он, – один раз каждый год спускаются две пари. Они приходят утром и забирают одного юношу. Юноша должен быть чист душой, помыслами и действиями. Уводят его куда-то и приводят только вечером, сами возвращаются обратно. А юноша желает уйти с ними, не хочет домой. Как правило, мы его оставляем наедине с собой где-то неделю, чтобы он успокоился, пришел в себя. Это очень сложно, иногда приходится прибегать к мулло, чтобы он почитал молодого человека. Так, например, у нас есть один парень, он женат, у него есть ребенок, но его однажды тоже забрали пари, а вечером привели. Один юноша с Лангара умер, такой сильной была его тоска по пари. 
-Они рассказывали, где были, что с ними произошло?
-Не, забонашон бастаги, – говорит Аембек, – они не хотят говорить об этом, ничего не рассказывают. Лучше и не спрашивать.
Что ж, наш маршрут шел к пику Московской Правды 5739м Шохдаринского хребта Памира, поэтому мы пошли дальше, в сторону айлоков – высокогорных поселений -летовок, где люди пасут свое стадо, делают на зиму заготовки в виде молочной продукции – курут, каймок, мало, а также лепят тапак – высушенная смесь навоза и сена в виде лепешек для топки домов. Интересно, что даже на высоте 5000 м. пасут стада. Вообще, время не властно над этими местами. Ничего не изменилось – как 200, 300 лет назад люди занимались скотоводством и летом работали на пропитние зимой, так и сейчас. Девочки лет 7-8, одетые в теплые курточки с обветренными лицами с утра до вечера под палящим солнцем проводят свои летние каникулы… Вот бы наших детей сюда, думали мы, вспоминая возмущение городских детей, оторованных от компьютера… Дети здесь тоже учатся в школах где-то до 4,5 класса. А все лето, с утра до ночи они работают, чтобы прокормиться зимой. «У нас только дети и старики остались»- говорят тут, – все молодые на заработках в России. Рабочий день в кишлаке начинается с восходом солнца. Люди пасут овец, коров, коз, яков, потом доят их, делают дуг, потом опять пасут и так пока не стемнеет. Врачей практически нет, лекарства привозят из Хорога. Одежду покупают на афган-базаре, но там дорого, говорят местные. Совершив восхождение, приуроченное 20-летию истиклолията, мы снова вернулись в Хорог. По дороге в Душанбе остановились в одном из многих встреченных по пути горячих источниках Биби-Фотимаи Захро, расположенный рядом с крепостью Кахка. Источник уникален по своей красоте и целебным свойствам. Легенда гласит, что этот источник появился вследствие того, что жена хазрати Али Биби-Фотимаи Захро протянула свои рукава для того, чтобы изнуренный в дороге муж искупался, и из них потекла теплая вода, омывшая его. Красивые, будто фарфор, зелено-бирюзовые сталактитовые образования источают горячую воду, лечащую бесплодие, урологические заболевания, глазные, желудочно-кишечного тракта, и многие другие. Купаться более 10-15 минут не рекомендуется. Купание раздельно для женщин и мужчин.
Чтож, излеченные от недугов цивилизации, мы вернулись в Душанбе. Позади нас оставались великие горы Памира, и в сердце билось что-то, что говорило – легенды живы, они есть, и мы в них верим

No related posts.